Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП) - Мосян Тунсю (книга жизни TXT, FB2) 📗
Ло Бинхэ бессознательно притянул тело Шэнь Цинцю ближе к груди.
— Я так ошибался, учитель… — слабым голосом пронёс он. — На самом деле, я… я знаю, что кругом неправ. Я… я не хотел убивать тебя…
— Все, что должно было быть сказано, уже сказано, — решительно прервала его Нин Инъин. — Даже если учитель в чём-то виноват перед тобой, и ты не смог исцелиться от этой обиды, сегодня он сполна с тобой расплатился, верно? Так что отныне… — Тут голос всё-таки изменил ей, и она вынуждена была отвести глаза. — Я прошу тебя… никогда не называть его учителем.
«Расплатился»?
Да. Ведь именно об этом были его последние слова.
Неужто он имел в виду, что… за то, что он столкнул Ло Бинхэ в Бесконечную бездну, он заплатит падением с крыши — причём с крыши самого высокого дома в этом городе?
Ло Бинхэ почувствовал, как к сердцу подступает тошнотворный приступ паники.
— Я вовсе не хотел, чтобы ты заплатил мне за это… — произнёс он вслух, обращаясь к самому себе. — Я… Я просто не мог обуздать свой гнев, потому что всякий раз, видя меня, ты менялся в лице, словно встретил призрака… Ты как ни в чём не бывало болтал и смеялся с другими, словно ничего особенного не случилось! Прежде ты выделял меня, но после не желал со мной даже словом перемолвиться, обвинял во всех грехах… Я… я так ошибался, — запинаясь, повторил он, стирая кровь с лица Шэнь Цинцю. — Ты ведь обвинил меня в том, что я пошёл по тропе демона, потому я и не явился на пик Цинцзин — боялся, что ты вновь прогонишь меня прочь. Я думал, что, если заполучу власть во дворце Хуаньхуа, став равным тебе, если наша слава сравняется — то, быть может, ты наконец меня признаешь… — С трудом справляясь с собой, он закончил дрожащим голосом: — Учитель… я… я… на самом деле…
Примечания переводчиков:
[1] Полное название главы — 主角卒全剧终 — в пер. с кит. «Смерть главного героя — конец фильма». Мы его немного подсократили, дабы убрать спойлер из названия.
[2] Великий и Ужасный мастер Лю — в оригинале 柳巨巨(Liǔ jùju) Лю-цзюйцзюй, в пер. с кит. 巨 (jù) цзюй — «громадный, сильный, мощный, закалённый», т.е. «гигант-гигант», сленговое обозначение неимоверно важного человека, что-то вроде «супер-пупер».
[3] Сообщники в преступлениях — в оригинале чэнъюй 同流合污 (tóngliú héwū) в букв. пер. — «сходиться в одном мутном потоке», обр. в знач. «действовать заодно с негодяями, участвовать в грязных делах».
[4] Слова расходились с делом — в оригинале чэнъюй 说说而已 (shuōshuō'éryǐ) — в букв. пер. с кит. «говорить — и только», обр. в знач. «сотрясать воздух, болтать попусту».
[5] Чжан 丈 (zhàng) — около 3,25 м.
[6] Ли 里 (lĭ) — около 0,576 км.
[7] Чи 尺 (chǐ) — единица длины, равная около 32,5 см., итого Ло Бинхэ приземлился где-то в метре от учителя.
[8] Бумажный воздушный змей 纸鸢 (zhǐyuān) чжиюань — устар. назв. «бумажный коршун».
[9] Справедливость превыше верности — в оригинале чэнъюй 大义灭亲 (dàyìmièqīn) — в пер. с кит. «поступиться родственными отношениями ради великой цели».
Глава 44. Пособие по самовозрождению
Пограничные земли
Еле ощутимый ночной ветерок овевал разрозненные домики крохотного городка.
На тёмной улице лишь окна маленькой чайной струили тёплый свет, давая понять, что жизнь ещё не совсем покинула его.
Эти так называемые «пограничные земли» отделяли друг от друга не города или страны, а целые Царства — людей и демонов.
Те и другие жили в совершенно разных мирах, разобщённых Бесконечной бездной, и всё же в ткани мироздания существовало несколько лазеек, где искривлялось время и пространство, благодаря чему обитатели обоих царств нередко пересекали Границу, спасаясь от опасности, или с иной, нередко злокозненной, целью.
Ни один нормальный человек не пожелал бы жить в том месте, где демоны появляются и исчезают, подобно теням [1], сегодня — таская кур и собак [2], а завтра — предавая всё огню и мечу [3], и потому население Границы уменьшалось день ото дня. Прежде здесь был процветающий город, но люди тотчас покинули насиженные места, как только грани двух миров начали размываться — лишь несколько адептов различных школ остались стеречь эту точку перехода.
Лу Лю [4] налил новоприбывшему чашу горячего вина, обменявшись приветствиями с ним и с несколькими другими посетителями, сгрудившимися у очага.
— Откуда ты, брат?
— С юга, — лаконично отозвался тот.
— О, надо же! — принялись многозначительно переглядываться остальные. — Нынче там жарковато, верно?
— Откуда вам это известно? — нахмурился новоприбывший, глядя на них поверх чаши. — Да уж, что ни день — то сражение. Такое не всякому под силу.
— Одного не понимаю, — вставил кто-то из угла, — ведь хребет Цанцюн и дворец Хуаньхуа — крупнейшие школы заклинателей, так почему от них в последнее время столько бед? Ученики одной не могут пройти мимо адептов другой, не затеяв потасовки — почему бы главам школ не разобраться с этим раз и навсегда?
— Сколько лет ты проторчал в этом богами забытом месте [5]? — задумчиво заметил Лу Лю. — Уж явно чересчур много, иначе знал бы, что адепты этих школ не дают друг другу спуску с полного одобрения своих глав!
— Как так? Лю-гэ, не мог бы ты пояснить поподробнее!
— Это не так-то просто, — прочистив горло, начал Лу Лю. — Вы, ребята, хотя бы в курсе, кто нынче во главе дворца Хуаньхуа?
— Я слышал, что какой-то выскочка [6].
— Если уж Ло Бинхэ — выскочка, — холодно кашлянул Лу Лю, — то такие, как мы с тобой, и вовсе не имеют права на существование. Не так-то легко в двух словах рассказать вам о том, кто такой Ло Бинхэ. Он — выходец из школы Цанцюн, и некогда был старшим учеником главы пика Цинцзин Шэнь Цинцю. В те дни он занял первое место на собрании Союза бессмертных, оставив прочих далеко позади. Это было поистине впечатляюще.
— Раз он с хребта Цанцюн, каким же ветром его занесло во дворец Хуаньхуа? — с сомнением произнёс кто-то.
— После собрания Союза бессмертных Ло Бинхэ таинственным образом исчез на три года. Никто не ведал, где он был и чем занимался всё это время. Шэнь Цинцю заявил, будто его ученик погиб, и прочие не видели смысла сомневаться в его словах. Кто ж знал, что три года спустя он всплывёт во дворце Хуаньхуа, причём ни много ни мало как правой рукой старого главы? Тогда-то он и принудил Шэнь Цинцю уничтожить собственную душу в городе Хуаюэ.
— Никогда не понимал, — не преминул заметить новоприбывший, — этот Шэнь Цинцю где-то перешёл Ло Бинхэ дорогу, или он и вправду заслуживал смерти?
— Как знать, — дипломатично заметил Лу Лю. — Наверняка можно утверждать лишь одно: заклинатели с хребта Цанцюн изобьют до полусмерти любого, кто посмеет хотя бы упомянуть об этом. По правде, они всегда этим грешили — единство школы для них стоит превыше всего прочего [7]. Они не терпят обсуждения даже столь очевидных вещей, как предательство главы пика Аньдин Шан Цинхуа, переметнувшегося к демонам. В общем, вскоре после происшествия в Хуаюэ власть во дворце Хуаньхуа перешла в другие руки: старый глава удалился на покой, и теперь вы даже тени его не сыщете, а Ло Бинхэ вознёсся на пост главы школы, убивая любого, кто противился этому решению.
— И всё из-за одного-единственного мертвеца, — пробормотал кто-то.
— Не стоит недооценивать роль этого мертвеца, — со значением произнёс Лу Лю. — Шэнь Цинцю не просто принадлежал к школе Цанцюн, но и был вторым по значению главой пика. Само собой, его тело стоило захоронить на пике Цинцзин, рядом с местом упокоения его предшественников — но проблема состоит в том, что Ло Бинхэ отказался вернуть его тело на родную гору.
Все тотчас представили, как Ло Бинхэ бичует труп, выставляет его на всеобщее обозрение и занимается тому подобными вещами — и их волосы невольно встали дыбом.
— Раз он не отдаёт тело добром, почему бы хребту Цанцюн не забрать его силой? В конце концов, у них ведь есть лорд Байчжань!
